В чем его суть и каковы предварительные результаты сверки военнообязанных в нашем районе, мы спросили у начальника обособленной группы майора Сергея КОРБУТА. — Сергей Геннадьевич, для начала вопрос человека, который к армии вообще никакого отношения не имеет: до какого возраста военнообязанные состоят на учете в военкомате? — Как правило, военнообязанные граждане состоят на воинском учете до 50 лет — мужчины, до 45 лет — женщины. Для прапорщиков и младших офицеров (от младшего лейтенанта до капитана) возраст исключения с учета — 55 лет. — Спасибо за разъяснение. Теперь к основной теме. Скажите, пожалуйста, какие именно данные сверяют и какая работа уже проведена? — Напомню, что сверка учетных данных военнообязанных началась в октябре по поручению Главы государства. Сотрудники военного комиссариата уточняют место жительства и работы, уровень образования, семейное положение, состав семьи, контактные данные. На первом этапе мы сотрудничали с предприятиями и организациями по месту работы военнообязанных: отделы кадров предоставили нам их личные карточки. Далее мы продолжили работу по сверке данных военнообязанных, которые работают за пределами Глусского района или не имеют официального места работы. Тут на помощь пришли сельисполкомы, также связывались с отделами кадров организаций, учреждений в других городах. Проводили и проводим мониторинг социальных сетей — с большим количеством военнообязанных связывались именно так, через «Одноклассники», «ВКонтакте» и так далее. — Результаты? — Есть. Тут поясню еще такой момент. Гражданин считается, говоря по-простому, сверенным, если сотрудник военкомата или работник, ответственный за ведение воинского учета (к примеру, кадровик организации либо управделами сельсовета), говорил с ним лично при встрече либо по телефону, через соцсети и мессенджеры — так называемое общение голосом. Переписка с таким гражданином в расчет не берется, равно как и разговор с его родственниками. Так вот, по состоянию на 13 декабря сверены лично либо голосом данные 1900 военнообязанных из 2,5 тысячи военнообязанных, состоящих на воинском учете в Глусском районе. Выявлено, что из этих 1900 человек на территории района постоянно находятся 1116. Остальные преимущественно пребывают в других районах Беларуси (655 человек), 93 человека проживают в Российской Федерации, 36 — в странах Европы. Есть те, кто живет в Ирландии, Испании, Италии, Канаде, Китае, Индии — связываться пришлось практически со всеми уголками мира. — А вообще, если вы оставляли контактный телефон родственникам или писали где-то в соцсетях, люди охотно перезванивали, откликались? — В большинстве случаев да. Наши сотрудники столкнулись с немного другим явлением, я бы охарактеризовал его как позитивный негатив. В свете того, что сейчас активно «работают» телефонные мошенники, некоторые абоненты прямо говорили: с чего это я вам буду сообщать о себе данные? Профилактическая работа, которая ведется в нашей стране, дает свои плоды — мы в этом убедились. — Вообще, хорошо, что сейчас есть столько способов и возможностей связаться и пообщаться с человеком... — Безусловно, и мессенджеры, и другие какие-то технические новшества нам очень помогают. Тем не менее в ходе работы выделилась и еще одна категория сверенных граждан: тех, чье местоположение мы знаем, а пообщаться лично или голосом не можем. Таких 262 человека. К примеру, много лет назад уехал гражданин в Россию, в Ногинск или Владивосток. Родственников здесь или не осталось, или он с ними не связывается либо звонит только сам, а мать-старушка его контактов не знает. Или человек болеет, имеет такую группу инвалидности, при которой общение затруднено. Так, из этих 262 человек на территории Российской Федерации находится 91, еще 25 — в Европе, 51 — где-то в Беларуси, 4 человека в данный момент пребывают в ЛТП, 1 — под следствием, в следственном изоляторе, 7 — болеют. — Но в целом, выходит, процентов 80 вы уже сверили? — Да. В эти 80 процентов входят те, кто сверены лично, и те, о ком имеется информация, но пока с ними связаться не можем. В настоящий момент мы перешли уже к завершающему этапу сверки учетных данных военнообязанных, я бы сказал, что его суть — персональная работа по каждому оставшемуся гражданину. Тут на помощь к нам, конечно, придет районный отдел внутренних дел, у них есть и соответствующие базы, и возможность делать официальные запросы своим коллегам в других странах. — Но ведь, насколько я понимаю, военнообязанные должны как-то извещать военкомат о своем новом месте жительства или становиться там на учет? — Должны. Если человек регистрируется по новому месту жительства, он обязан встать на учет в местном военкомате. Кроме того, военнообязанные должны сообщать в недельный срок об изменении места работы, учебы, жительства, пребывания, а также состава семьи и семейного положения. — А какое значение имеет состав семьи? — Это тоже учитывается. К примеру, состоящий на воинском учете мужчина, если у него на иждивении находятся четверо несовершеннолетних детей, не подлежит призыву по мобилизации, его не призывают на сборы. Есть и другие семейные обстоятельства, влияющие на статус военнообязанного. Кстати, был недавно такой случай. Глусчанин по семейным обстоятельствам имеет право на отсрочку от призыва по мобилизации. Но он от этой отсрочки отказался и заявил, что ему она не нужна и если не дай бог на страну произойдет нападение, то он готов встать в строй наравне со всеми. «Если я не пойду и не защищу свою семью, то кто их защитит?» — так он сказал. — Позиция, несомненно, достойная уважения. Однако вернемся к сверке. То есть военнообязанные должны сообщать в военкомат о некоторых изменениях в своей жизни, но не все это делают? — К сожалению, так и есть. В этой связи напоминаю, что сверка продлится до конца декабря, после чего в отношении граждан, которые не будут разысканы, будет начат административный процесс за нарушение обязанностей по воинскому учету. И еще раз напомню: мероприятия военно-учетной работы военкоматов, та самая сверка учетных данных, — это стандартная ежегодная процедура, которая носит плановый характер. Сверку, которая проводится сейчас, можно отнести к мероприятиям по проверке мобилизационной готовности, но это не мобилизация, как пытаются представить некоторые товарищи.